Марта и полтора убийства

– Еще раз! Внимательнее! Лева, спишь!

Лева – это Карабас. Они с Илоной похожи на своего папу – оба невысокие, округлые, близорукие, кудрявые и тихие. Мама у них, напротив, громогласная каланча с острым зрением и прямыми короткими волосами, которые она красит в черный.

Ника выхватывает у меня вилку и начинает двумя вилками, своей и моей, выбивать по столу барабанную дробь. При этом она трясет шевелюрой и корчит рожи, как барабанщик рок-группы. Мама Илоны и Карабаса в паузах между упражнениями наверняка слышит этот шум, но на провокацию не ведется и продолжает как ни в чем не бывало:

– Еще раз! Я сегодня вами недовольна! Лева, проснулся!

Ника переходит к тарелкам и со всей дури лупит вилкой по своей. Тарелка со звоном разбивается. Макарон в ней уже не было, но все равно обидно.

– Ой, извиняюсь, – смущенно бормочет Ника, положив вилки на стол.

– Правильно говорить «извини меня, пожалуйста», – шиплю я сердито.

Это была любимая мамина тарелка. Ну, одна из трех любимых.

– Извини меня, пожалуйста, – повторяет Ника. Вид у нее растерянный.