Марта и полтора убийства

– Дети шалят, – миролюбиво сказал папа-панк, держа на руках младенца в ползунках с надписью «fuck off».

– Сами найдем хулиганов и руки поотрываем, – воинственно заявила старушка Елисеева.

– Это не гражданский подход, – укорил соседей Полуханов. – Преступление совершено. Надо зафиксировать.

Он набрал номер, и тогда мы – граждане дачного поселка в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет – сбились в кучу и дружно попятились за кусты ежевики. Я, моя московская подруга Ника, с которой мы вместе приехали на дачу, соседи справа – Илона и Карабас, велосипедист Амадей и его подруга Варвара, оператор Тиша (он целыми днями снимает прыжки и падения велосипедиста Амадея), а также мелкий Сеня, который сквернословит, хрипит и харкает как дальнобойщик. Все мы прекрасно знаем, кто ночью поменял номерные знаки, – это Петр и Леонид, братья-разрушители.

За это лето они уже успели провернуть несколько рискованных дел и ни разу не попались. Петр и Леонид выкрали всех кур у пенсионера Каспаряна и запустили этих кур на участок председательницы нашего дачного товарищества Хованской. Петр и Леонид покрасили калитку мрачного старика Иванова в нежно-розовый цвет, и старик ходил по поселку с руганью, обещая всех отправить в колонию, а потом закрасил розовый буро-зеленым. Петр и Леонид дождались, пока очередная машина подъедет к самому берегу реки, наплевав на табличку «Проезд воспрещен», из нее вылезут упитанные мужчины с крестами на шеях и вразвалочку пойдут купаться, и вкопали позади машины пять железных прутьев, а потом еще обмотали эти прутья колючей проволокой. Купальщики выдирали прутья, матерясь и зарабатывая ссадины, а Петр и Леонид сидели в пятидесяти метрах на ольхе и жалели, что у них не было времени залить ограду бетоном.