Марта и полтора убийства

– О, кощейно, – одобрительно кивает Ника.

Где она это слово взяла, не знаю. Может, сама выдумала и теперь вставляет куда ни попадя.

Мы грузимся в невыносимо душную «Ладу», открываем окна. Стекла немедленно западают куда-то внутрь дверей, да так там и остаются.

– Фигня, все равно жарко, – говорит Валера и садится за руль.

Мы медленно катимся по гравийной дороге, выбираемся из дачного поселка, выруливаем на шоссе и разгоняемся.

Николай, сидящий рядом с Валерой, включает какой-то рок на белорусском, мы с Никой и Варварой на заднем сиденье начинаем подпрыгивать и хлопать в ладоши – не то чтобы мы были в таком восторге от музыки, но нам просто весело. Минут через пятнадцать въезжаем в Глубокое – большой поселок с железнодорожной станцией и клубом, в котором летом устраивают дискотеки.

Клуб когда-то назывался Домом культуры. Расположен он в дряхлом белом здании с четырьмя колоннами впереди и треугольным фронтоном, на котором висит облупленная пятиконечная звезда. Перед входом стоят осыпающиеся статуи мальчика и девочки. Девочка держит воздушного змея, мальчик поставил ногу на мяч. С лиц и конечностей мальчика и девочки отваливаются мелкие и крупные кусочки гипса, и кажется, что несчастные поражены какой-то страшной болезнью.