Разбитые часы Гипербореи

– Лавочкин-то? Ну, друг и есть друг!

– Странная ты, Анфиса. Судя по твоим словам, молодой человек положителен со всех сторон. А ты на него внимания не обращаешь. Неужели ты никогда не была влюблена?

– Получается, что нет. Такой вот холодной я родилась.

– Моя мама всегда говорила, что нет холодных женщин, есть такие, которые не встретили своего мужчину.

– Может быть, – Анфиса стряхнула пепел на землю. – Может быть.

– Отец, – шепнула Луиза, быстро убрав за спину сигарету. Потушила ее о дерево. Таким же молниеносным движением достала из сумочки духи, обрызгала себя и Анфису.

Герман Салаев подошел к ним.

– Я тебя ищу, – обратился он к Луизе. – А ты тут.

– Да мы беседуем.

– Очень хорошо. Но надо быть на вечере. За столом. Иначе неудобно. Все сидят там, а ты гостей игнорируешь. Так, что ли, получается?

Он говорил, не глядя на Анфису. После того случая, когда она отвергла его, Салаев обращался с ней подчеркнуто холодно, словно она нанесла ему страшное оскорбление, которое он никак не мог забыть.