Медовые дни

– А-а, это, – пренебрежительно махнул он рукой. – Конъюнктивит.

– Я так и подумала.

Запахло стиркой, резко и неприятно. В строящемся новом крыле здания что-то сверлили, и до них доносилось глухое жужжание дрели. Раздался щелчок – кассета в видеомагнитофоне докрутилась до конца, и пленка стала отматываться назад. Катя сидела не двигаясь. Антон тоже. Протянувшаяся между ними ниточка была очень тонкой, и любой неосторожный жест…

– А зачем я, собственно говоря, вру? – неожиданно повернулся он к ней. – В нашем возрасте уже можно позволить себе правду. Верно?

– Можно, но не всегда нужно, – ответила она, тут же проникаясь ненавистью к той женщине, что сидела внутри нее и иногда говорила ее голосом.

– Нет у меня никакого конъюнктивита, – сказал он. – Я плакал, потому что подумал… Прежде чем я доберусь до конечной остановки, мне хотелось бы еще хотя бы раз пережить ощущение этой бури. Но я не уверен, что это возможно.

– И вы еще жалуетесь? Вы все-таки это испытали, пусть всего раз в жизни. Многим и этого не дано. Многие думают, что такое бывает только в кино.