Коварная ложь

– Я подумаю об этом, – смягчилась я, прежде чем закончить звонок, прежде чем на моем телефоне всплыло оповещение об еще одном письме. На этот раз – о платеже в две тысячи долларов.

Твою мать.

Я немедленно нажала повторный набор номера.

– Да?

Я проигнорировала удивленный тон Рида и шепоток Бэзил.

– Договорись обо всем, пожалуйста.

Клянусь, появись я голой на выставке в Метрополитен-музее, мое сердце не билось бы так сильно.

– Просто сделай это, пожалуйста, – добавила я, когда почувствовала, что сейчас он начнет выпытывать, почему я так быстро передумала.

– Под именем Эмери Родес?

Родес была девичьей фамилией моей бабушки. Я жила под ней с тех пор, как покинула Истридж. Уинтропы не были особенно известны в этой лесной глуши, в такой дали от Алабамы; вернув свои волосы к их натуральному черному цвету, я пережила большую часть своего обучения, и никто меня не узнал.

Хотя в последний месяц… Никому такого не пожелаю. Даже Бэзил, мать ее, Беркшир.

Я зажевала новую прядь волос, гадая, как попросить, чтобы это не выглядело нелепо. Выпалила: