Девушка жимолости

Я поднялась по ступеням и остановилась: постучать или просто войти? Всего год назад я покинула эти стены, однако… Это был очень долгий год – долгий, изнурительный, безнадежный. Три месяца незабываемого выхода из-под оксидона, перкоцета и других таблеток того же спектра действия. Три – в наркоклинике, еще почти полгода в реабилитационном центре. Жуткий год.

Чудо, что мне слоны не мерещатся. Сиреневые в крапинку.

Я открыла входную дверь и зажмурилась от яркого света. Иллюминация была полная: ослепительно горела хрустальная люстра, а также каждая лампа и бра в пределах видимости. Странно! Ведь яркий свет плохо действовал на отца, раздражал и приводил в замешательство. Я остановилась, тяжелая дубовая дверь захлопнулась позади; я выключила некоторые лампы, и комната погрузилась в полумрак. Бросила сумку на старинную вышитую козетку.

Из другой части дома доносились негромкие голоса. Если тут и была вечеринка, то спокойная, без музыки и смеха. Во мне поднялась волна страха: а вдруг он уже умер, и никто мне не сказал?! Я вышла в длинный центральный коридор и увидела на столике с мраморной столешницей аккуратно расставленные букеты роз, лилий и гортензий. «На похороны», – подумала я, не в силах отвести от них взгляда.