Рожденная лесом

Большинство переехали на другой берег реки, в Западную долину.

Элос и я не имеем права возвращаться.

Входя в город, я морщу нос от внезапного натиска городского воздуха позднего лета, более затхлого, чем лесной бриз, и слегка пахнущего лошадьми, которые прогуливаются по широким улочкам после рассвета. Это облегчение – обнаружить, что на площади торговых домов и местных ремесленных мастерских действительно необычайно тихо. Финли идет, ссутулив плечи и засунув беспокойные руки в карманы, пока я веду его по ряду боковых улочек, часто таких узких, что сапфировое небо над головой сужается до нити. Вокруг нас красновато-коричневые и серые здания притаились в безмолвном ожидании, плотно окруженные своими непроницаемыми кирпичными и гранитными панцирями. Я заставляю нас двигаться быстрее на случай, если кто-нибудь из любопытных горожан выглянет из своих окон.

Мы поворачиваем, и аптека наконец появляется в поле зрения. Ее деревянная дверь закрыта, но я все равно дергаю за ручку. Заперто.

– Элос, – шепчу я, глядя на окно второго этажа. Сейчас он живет там, в тесной квартире над магазином, бывшей резиденцией Брэна и Томаса до того, как они поженились и переехали в более приятное место. Никто не выглядывает. Элос.