Скандинав

Разумеется, что ни того, ни другого я не видел раньше, но сейчас важно отыграть по Станиславскому, чтобы братья ни в чем меня не заподозрили. У них все еще свежи воспоминания о том, как я на их глазах «воскрес» прости господи упырем. Получается убедительно:

– Ну ты скажешь, они тоже от куска арабского долю хотят, – хмыкает Мирослав.

– Да кто же им даст, – зло шипит Борислав.

– А что до нас, неудивительно, что не помнишь, ты, видать, братец пришлый, не ладожский.

– Угу, – быстро поддерживаю зарождающуюся легенду.

– Словене мы ильменские, коренные ладожане. – поясняет Борислав. – Сам то кто? Мирослав хоть и говорит, что видал тебя в Ладоге, а я тебя среди городских не припомню.

– Так говорю ж, пришлый. В Ладоге первый день был, – нагло вру. – Бежал, чтобы в рабство не попасть.

Борислав вымеряет меня взглядом.

– Кто тебя возьмет в рабы хворого, – ухмыляется он. – Мороки больше. А чего хотел то в Ладоге? Зачем пришел?

– Как че, бурлаком податься на пороги волховские, – пожимаю плечами, докручивая свою легенду.