Двое

Документ им дали: «Вернуть по месту службы как не выдержавших испытания».

Следующим был я. Возбужденная перепалкой комиссия «рассмотрела» меня за пять минут. Характеристика с места службы (Лукич постарался), опять же работник типографии Регистрационного управления, вступительные испытания успешно одолел, знает немецкий язык, да и возраст солидный – не шпана сопливая. К тому же успел повоевать в Красной армии добровольцем. Так я стал курсантом Курсов, которые определили всю мою дальнейшую жизнь. Распределение слушателей по отделениям – разведки и военного контроля – проводилось после общих ознакомительных лекций и собеседования с профессором психологии из университета, который задавал нам странные вопросы и показывал какие-то картинки. Теоретические занятия проходили в соседней старинной усадьбе, а практические либо в воинских частях, либо за городом.

В красивом четырехэтажном особняке располагалось Оперативное управление Полевого штаба Реввоенсовета. Говорят, сюда часто приезжает сам Ленин связаться по прямому проводу с фронтом. Может, удастся повидать его хоть мельком? Хотя вряд ли – наши занятия проходят в другом крыле здания на верхнем этаже. Помещение снаружи и внутри охраняют латышские стрелки. Почему не свои? Выходить в город не разрешается. Казарму и столовую для слушателей устроили в следующей усадьбе, принадлежавшей прежде фабриканту с говорящей французской фамилией – Жиро. Теперь в его бывших хоромах будут «жировать» курсанты. Поначалу наши узкие железные – «арестантские» – койки, покрытые грубошерстными солдатскими одеялами, в интерьерах парадной залы смотрелись диковато, но очень скоро ее стены, обитые китайским шелком, пропитались «революционным» духом новых постояльцев и утратили свою «буржуазность».