Коббл Хилл
Стюарт сидел с закрытыми глазами.
– Я пробовал с кондиционером, но это не очень удобно, когда не видишь, что делаешь.
Пичес отодвинула верхний кончик его правого уха в сторону, чтобы заглянуть за него. По всей длине мочки виднелись частично заросшие дырочки. Она вспомнила серьги, которые были когда-то в этих отверстиях. Они были похожи на шурупы.
– Итак, кем же вы хотели быть, если не школьной медсестрой? – спросил Стюарт.
«Твоей подружкой».
– Ох, ну не знаю. Певицей, или писательницей, или музыкантом. Кем-то совершенно бесполезным.
«Вот идиотка». Она резко дернула Стюарта за волосы, пытаясь отвлечь его от мысли, что она только что сказала обидные слова, но было уже слишком поздно.
Он усмехнулся:
– Может быть, мне стоит стать медбратом?
- «Медсестра горячая открыла кошелек,
- Давай-ка мне Слим Джим[12] сюда за мой дурной стишок!»
Blind Mice были известны своей легкомысленной виртуозностью и абсолютным отсутствием приверженности какому-то конкретному жанру в музыке. Их песни были ироничной смесью ска, панк-рока, поп-музыки и хип-хопа – плюс обаяние выпускников частной Нью-Йоркской школы, где учились все трое. Школа располагалась в районе Бей-Ридж. Единственная школа в Нью-Йорке, где был собственный пруд с утками. Их песни были в диапазоне от агрессивных I Hate My Art Teacher[13] и Driver’s Ed[14] до приторно-романтичной My Girlfriend Wakes Up Pretty и дико танцевальной Omnia Vincit! Там музыканты выкрикивали рифмы на латыни, соблюдая при этом все грамматические правила. Группа получала письма от поклонников, в том числе и от учителей латыни, и была представлена в журнале Romulus, посвященном Древнему Риму. Фотография для обложки была снята в Колизее. Для того чтобы записать видеоклип, Blind Mice устроили целый концерт, где слушатели, несколько тысяч человек, были одеты в тоги.