Коббл Хилл

Сегодня латынь была как раз перед обедом. Они пытались перевести «Любовные элегии» Овидия – стихи о любви.

– Грех, грех, грех – у кого было про грех? – требовательно спросил мистер Стреко. Его карие глаза вспыхнули ярко-оранжевым блеском, а пушистые черные усы печально и в то же время сексуально опустились к уголкам рта.

Шай задумалась, сам ли он подстригает усы или еженедельно посещает барбера.

– Это отличная цитата, – сказал он. – Вспомните ее в День святого Валентина.

– Я не могу жить ни без тебя, ни с тобой[16], – перевела Шай. Ее долговязое хрупкое тело дрожало от усилий, которые требовались, чтобы сохранить безразличный взгляд и ровное звучание голоса.

– Да! – мистер Стреко улыбнулся ей, показав ровные перламутровые зубы. Его идеально загнутые черные ресницы чуть дрогнули. Стрела любви пронзила ее сердце, едва не сбив ее со стула. – На завтра переведите следующие четыре строчки. Старайтесь использовать сердце и разум, а не словари. Помните, что это поэзия, а ей больше свойственна логика эмоций, но не рассудка.