Пирог с крапивой и золой

И она побежала, только разнеслось по пустынным коридорам особняка ее возмутительно громкое топанье.

Остальные же застыли, будто завороженные. Им было страшно, но тот страх был сладким, темным и вязким, как гречишный мед. Они стояли, в изумлении разглядывая уголок двери, за которой, казалось, пряталась величайшая тайна жизни и смерти.

Дана первой решилась прикоснуться к ней снова. Она потянула на себя лоскут обоев, и он поддался, влекомый вниз собственной тяжестью, обсыпав смуглую руку девочки колючими хлопьями краски. Вот показались полированная рама и матовая филенка с налипшими лохмами густой паутины, а Данка будто впала в транс, она все тянула и тянула…

Загляни, загляни же в мое черное сердце!

– Стой, – прервала ее Магда, схватив за плечо. – Погоди, Дануся! Сейчас позовут чай пить, а там и ужин. Нас искать будут.

Данка моргнула, стряхнув сонный морок, и кивнула подруге.

На следующий день они вернулись. Юлия, после долгих дружных уговоров, – тоже. Теперь загадка черной двери манила еще сильнее, но ее решение грозило серьезными неприятностями. Дверь подмигивала им треугольным глазом, будто прорезь в маске.