Красавица и чудовища

Это конец. Я не переживу этого.

Но вслух произношу:

– У меня к вам другое предложение.

Мой голос срывается и хрипит, как если бы я болталась в петле. Примерно так я себя и ощущаю. Причем я сама засунула в эту петлю свою голову и теперь продолжаю стягивать веревку.

Но я продолжаю говорить, пусть даже и повторяюсь. И то же самое я уже говорила Церберу до того, как вошла в ту комнату в борделе:

– Это большая честь для меня, если кто-то из вас станет моим первым.

Я не вру. Для обычной шлюшки Луизы была бы большая честь, если бы один из боссов мафии Чикаго лишил ее девственности. Таким можно гордиться. Носить почти как медаль и рассказывать каждому на улицах, на которых работала Луиза, уж я знаю, что говорю.

– Мой парень, для которого я себя берегла… Он поймет, – продолжаю выплевывать я из себя слова через силу. – Он служит Системе[2]. Он будет только рад, если один из вас…

– Трахнет тебя, – неожиданно заканчивает за меня Ворон.

Я горячо киваю, комкая покрывало пальцами. Пусть лучше так. Пусть отнимут у меня это, чем заставляют пройти неподготовленную через анальный секс. К черту. Это уж точно перебор, а так… Может быть, Ворон уже лишил меня девственности с первого раза. Я не знаю, как это бывает обычно, но говорят – это больно. А вчера мне было больно, может быть, на этот раз уже не будет?