Мгла

Хюльде было плевать на реакцию пишущей братии, но вот избавиться от ощущения, что ее коллега по имени Александер из уголовного розыска занимался расследованием спустя рукава, она не могла. Большого доверия она к нему никогда не испытывала – он не отличался ни особым усердием, ни прозорливостью. Хюльда считала, что Александер добился своего положения в отделе исключительно благодаря своему упрямству и связям. Разумеется, она заслуживала повышения гораздо больше его – ведь она была и сообразительнее, и основательнее, и опытнее. Но увы! Ее карьера зашла в тупик. Вот именно в такие минуты Хюльда испытывала горькое чувство оттого, что у нее нет полномочий отстранить от расследования человека, который явно не силен в профессиональном отношении, и взяться за дело самой.

Отсутствие должного рвения у Александера сразу же бросалось в глаза на заседаниях следственной группы – дело казалось ему малоинтересным, и он из кожи вон лез, чтобы убедить коллег, что речь идет всего лишь о несчастном случае, и ни о чем другом. Его отчет был написан чрезвычайно небрежно. В самых общих чертах там были приведены результаты вскрытия, а в конце говорилось о невозможности утверждать, что было совершено умышленное убийство, – типичная оговорка в подобных обстоятельствах. Естественным образом расследование не дало каких-либо значимых результатов, и дело было отложено в долгий ящик – ему на смену пришли новые, более «срочные» дела. Хюльду не покидала мысль, что все могло бы пойти иначе, будь погибшая исландкой. Если бы было давление со стороны общества, возможно, расследование поручили бы более опытному коллеге.