Леди в озере

Мэдди Шварц захотелось взять эти свои слова обратно, едва они сорвались с языка. Она никогда не вела себя так, как женщины в телевизионных эстрадных шоу и песнях. Никогда не брюзжала, не пилила, не строила козней, не плела интриг. Ей не требовалось напоминаний, чтобы подправить прическу и макияж, когда муж возвращался домой в конце дня. Мэдди Шварц гордилась своим всегдашним спокойствием, уверенностью в себе. Муж пригласил к ним в гости своего начальника, предупредив лишь в самый последний момент? Явился в компании двух никогда прежде не упоминавшихся кузенов из Толидо или в обществе своего старого друга, с которым он учился в старшей школе? Мэдди всегда была готова их принять, решив все возникающие проблемы. Она вела хозяйство, как когда-то ее мать: ловко и без усилий – вернее, без таких усилий, которые бросались в глаза.

Но, в отличие от своей матери, она творила эти чудеса, не ограничивая себя в расходах. Рубашки Милтона стирались в лучшей прачечной северного Балтимора, хотя та находилась в нескольких милях от ее обычных маршрутов. (Она отвозила их туда, а он получал.) Дважды в неделю к ним приходила уборщица. Свои «знаменитые пышки» Мэдди пекла из полуфабрикатов, морозильник всегда был забит. Для наиболее грандиозных из устраиваемых Шварцами вечеринок она пользовалась услугами банкетных фирм – в частности, это относилось к приему для коллег Милтона по юридической фирме, который они устраивали на Новый год, и к весенней вечеринке, закаченной как-то раз экспромтом и имевшей такой успех, что они почувствовали себя обязанными повторять ее каждый год. Люди были в восторге от весенней вечеринки и говорили о ней потом целый год, предвкушая повторение.