Милая женушка

Лайла сжала телефон так, что пластик впился в ладонь.

– Выметайся!

Его липовую учтивость как рукой сняло. Губы искривились в оскале.

– Это мой сраный дом!

Он ни разу не бил ее, но может быть, это лишь вопрос времени и везения. Стоит лишь надавить в нужном месте – и пожалуйста!

Тело отчаянно сигнализировало, что надо бежать, но идти на попятный Лайла не пожелала. Она вздернула подбородок и шагнула вперед, бросая ему вызов. Оспаривая его притязания на исключительное право собственности.

– Дом наш.

Его рука метнулась, схватив ее за горло.

– Повтори-ка!

Она пыталась сглотнуть, но не смогла. Произнесла его имя – оно вырвалось хриплым шепотом. Но не сдалась.

– Он наш. Мой ничуть не меньше, чем твой.

Пальцы сжались сильнее, впиваясь в кожу. Ладонь прижалась к трахее. Еще немного – и она подтолкнет его к краю пропасти. Источаемая им ненависть говорила, что если он решит задушить ее, то ни капли не пожалеет. Чистое презрение. Иначе и не опишешь. И глазом не моргнет, если ее не станет.

Он подался вперед, и его губы оказались рядом с ее ухом.