Страж порядка

Эрих взял полотенце, пошел в комнату. Через полотенце приложил ладонь к глазам матери и провел вниз, чтобы веки закрылись. Подержал так, убрал руку. Теперь глаза были закрыты. Надо закрыть рот. Эрих сквозь полотенце взялся за подбородок, двинул его вверх. Подержал, отпустил. Рот медленно приоткрылся, но уже меньше. Эрих повторил, держал долго. Отпустил. Рот опять приоткрылся. Эрих обвязал голову полотенцем. Выглядело так, будто у матери болят зубы или голова.

Пришел отец. Плакал и всхлипывал.

– Эх, Юрик, – еле выговорил. – Как мы теперь?

Всегда называл сына не Эрих, а Юрик. Не любил имени, которое дала мать в честь любимого писателя Ремарка. Когда у меня фамилия Маркова, а я Мария, само просится, объясняла она тогда, когда еще объясняла свои действия. Потом перестала, считая правильным все, что делает, и неправильным все, что делают другие. Отец устал от этого и ушел из семьи. Очень давно, Эрих был тогда маленьким. Потом узнал, что у отца заранее была припасена одинокая женщина на той же улице, через четыре дома. Жили они плохо, со скандалами. Мирились, когда вместе выпивали. Но с похмелья ссорились еще сильнее. Потом она умерла.