Одержимость

– Это я заказал, – поворачиваюсь: сзади стоит Тавади, а за его спиной маячит помощник. Ощущение безысходности наваливается всей тяжестью. И правда, от этого человека не спрятаться, не скрыться.

– С-спасибо.

– Лиза, пойдём, я тебя провожу.

– С-спасибо.

На негнущихся ногах я иду к палате, слезы капают с подбородка, и опять их так много, что хоть ведро подставляй. Неожиданно чья-то рука обнимает меня за плечи, шею обжигает горячее дыхание с ароматом ментола.

– Поплачь, моя девочка, поплачь…

Голос Тавади такой нежный, такой проникновенный, что я срываюсь: утыкаюсь лбом ему в грудь и просто бьюсь в истерике. Большая, мягкая ладонь гладит меня по волосам, а я вижу перед глазами папу, и сердце захлебывается от боли.

Заснуть ночью я так и не могу. Тяжелые мысли, как гири, ворочаются в голове. Что делать? Как поступить? Неужели мама спланировала самоубийство заранее, потому и решила пристроить меня в руки Тавади? Или, наоборот, она наглоталась таблеток от отчаяния и моего грубого отказа? Так ничего не придумав, забываюсь под утро тяжелым сном.