Таинственная четверка. Сборник

Я попыталась восстановить в памяти его лицо, таким, каким увидела его в первое мгновение, открыв глаза. И не смогла. И это вызвало глубокое разочарование: на память я никогда не жаловалась. И вместе с тем успокоило. Не было никого в моей комнате, это просто сон, и проснулась я в тот момент, когда он якобы закрыл за собой дверь.

«Сны вторгаются в мою жизнь чересчур нахально, – подумала я. И еще подумала: – Я все глубже погружаюсь в мир, придуманный Бергманом, где явь и сны смешались в тугой клубок. Чушь! – едва не заорала я в голос. – Мир только один, привычный, упорядоченный, все остальное – фантазии, за которые иногда приходится расплачиваться». Особо буйные фантазеры оказываются в психушке с диагнозом «шизофрения».

Я села на постели, сунув ноги в тапочки. Руки так дрожали, что на мгновение стало смешно. Чувство было такое, что из темных углов комнаты за мной пристально наблюдают. В народе это называется «словить белочку». Правда, на трезвую голову ее обычно не ловят. Все, хватит. Мне приснился кошмар, надо что-нибудь выпить и побыстрее уснуть, но я уже знала: никакие силы не заставят меня остаться в этой комнате. Вариантов два: встретить утро на веранде, немного побродив по саду, или идти к Вадиму. Бродить по саду желания не было, так же, впрочем, как и сидеть на веранде.