Противостояние. Романы

– Ну ладно, – согласился Садчиков, – п-по пути зайдем, посмотрим Аверьяна, хотя, по-моему, это не то…

Когда в дверь постучали, Прохор почувствовал – за ним. Хозяйка пошла отпирать, но он, выхватив черный маленький дамский браунинг, ощерившись, сказал:

– Ни с места! Тихо!

Он схватил хозяйкиного Федьку, прижал к его виску пистолет и прошептал:

– Пристрелю, если откроешь.

Женщина посмотрела на него остановившимся взглядом и тонко-тонко заверещала. Прохор метнулся к окну и увидел у ворот «Волгу».

– Ставни, – шепнул он, – ставни, дура!

– Откройте, – громко сказал Костенко, – мы к вам на минуту.

– Ой! – закричал Федька. – Пусти, дядя Ава! Пусти! Пусти!

В дверь начали барабанить.

– Уйдите отседа, – сказал Прохор пьяным голосом, – своя семья, свои заботы. Не гневите меня зазря.

Федька выл, а женщина продолжала тонко-тонко верещать.

Прохор чувствовал, как у него холодеют руки и ноги; он понимал, что все кончено; он понимал, что он провалился, но он не хотел, он не желал сдаться им, он не мог примириться с мыслью – «погиб». Он хотел жить.