Три комнаты на Манхэттене. Сборник

А госпожа Маню тем временем готовила завтрак, Эмиль одевался…

Как бы желая добить хозяина, Карла, глядя куда-то в сторону, бросила ему самый тяжелый упрек:

– Он пытался себя убить…

– Что? Хотел покончить жизнь самоубийством? Чем?

– Револьвером.

– Он ранен?

– Да не вышло у него… Осечка… Когда он услышал, что полицейские говорят с его матерью в коридоре, он побежал на чердак и там…

Стены в их коридоре, конечно, выкрашены под мрамор, Лурса был в этом уверен, перед каждой дверью половичок, а эти скоты из полиции, которые всегда кажутся почему-то слишком громоздкими, непременно оставляют на паркете следы своих мокрых сапожищ.

Фина начала оправлять постель. Лурса снял с вешалки свое не просохшее после вчерашней ночи пальто, взял котелок. На дворе стоял пронизывающий холод, как в пещере, и иной раз среди множества совершенно одинаковых капель, барабанивших по крышам домов, попадались какие-то особенно крупные и злые.

Итак, первой мыслью госпожи Маню было пойти за Николь. Чтобы ее упрекать? Конечно нет! И тем не менее в глубине души она, мать этого мальчика и к тому же стоящая на общественной лестнице бесконечно ниже, чем Лурса, она, госпожа Маню, не может не считать Николь ответственной за эту катастрофу.