Девушка из JFK

– А, так ты же у нас Бог… – вспомнила я. – Царишь всегда. Смотри, чего доброго, я поверю и попрошу чего-нибудь.

Мики рассмеялся.

– Проси, чего хочешь, Бетти. Бог слушает. Правда, лично я, в отличие от Него, не всесилен. Я – как бы это объяснить – работаю Богом на ограниченном кусочке мира.

– Ну вот, начинаются отговорки…

– Но песня и впрямь хорошая… – он прибавил звук. – Послушай. Узи Хитман. Люблю этого певца. Он мне особенно близок…

«…и Он один, и нет други-их…» – тянул особенно близкий певец.

Я скептически покачала головой:

– Слабоват голосок… Ашкеназы не поют, а мучаются. То ли дело Зоар. Знаешь Зоара? Он мне особенно близок. Как наркоман и насильник…

Мы проехали Глилот и теперь неслись по пустынному в этот час Аялонскому шоссе. Хитман запел что-то другое, и Мики резко убавил звук. Хочет сказать что-то важное, поняла я. Мужчины имеют обыкновение драматизировать такие моменты.

– Слушай, Бетти, – сказал Мики после небольшой, но внушительной паузы. – Зэвик обрисовал мне твою проблему. Не знаю, где ты прячешься от своего бандита, но, если он тебя ищет, резонно время от времени менять убежище.