Детишки в доме на холме

«Никому не понять сложных чувств, увлекавших меня, подобно вихрю, в эти дни опьянения успехом. Мне первому предстояло преодолеть грань жизни и смерти и озарить наш темный мир ослепительным светом»[3].

Так она раскачивалась и читала, слушая, как мерно поскрипывают качели, пока в конце концов этот скрип не превратился в песню, состоящую из одних и тех же повторяющихся слов: «…ослепительным светом ослепительным светом ослепительным светом…» Ви даже зажмурилась, чтобы сосредоточиться как следует, и вдруг услышала, как кто-то зовет ее по имени:

– Ви! Ви! Ви!

Голос раздавался где-то очень далеко, но постепенно приближался.

Она открыла глаза и увидела своего брата. Голый по пояс, он во весь дух мчался по подъездной дорожке, держа в руках свою красную футболку. В футболке было что-то завернуто, и Эрик бережно прижимал это что-то к груди. Судя по всему, он недавно плакал – на щеках его блестели свежие грязные разводы. Каждый раз, когда Ви видела своего брата без рубашки, ей вспоминались жуткие снимки голодающих детей, которые показывали по каналу «Нэшнл джиографик». Эрик был очень на них похож: слишком большая голова, узкие плечи, выступающие ключицы… Ребра так туго натягивали его тонкую кожу, что на них можно было играть, как на ксилофоне.