Детишки в доме на холме

Достав мобильник, я отправила Фрэнсис короткое сообщение:


Работу в Луизиане пришлось прервать. Ненадолго заехала домой, сейчас отправляюсь в другое место.


Через пару секунд пришел ответ:


Новый монстр?


Монстр старый, след новый.


Когда вернетесь?


Не знаю. Держи оборону, пока я не вернусь. Сможешь?


В ответ Фрэнсис прислала мне картинку-эмодзи с поднятыми вверх большими пальцами. Спустя секунду аппарат снова пискнул:


Как быть с Брайаном?


Я вздохнула.


Скажи ему, – написала я, – что я уезжаю на охоту очень далеко – туда, где нет мобильной связи, – и что ты не знаешь, когда я вернусь.


Нельзя же до бесконечности кормить его завтраками.


Я не собираюсь ничем его кормить. Я ему уже все сказала, просто мой ответ ему не по душе.


Он упрямый.


А я упрямее.


В ответной эсэмэске Фрэнсис прислала мне смайлик и пожелала удачи. «Разговор» я закончила, написав ей, что оставлю очередной чек в почтовой корзинке. Признаться, мне было немного неловко от того, что единственный человек, с которым я регулярно встречалась, с которым проводила больше всего времени и который был мне, наверное, ближе многих и многих, является моим наемным работником. Но ведь это был мой выбор, не так ли?.. Мой образ жизни почти не оставлял мне времени для общения ради общения, и меня это вполне устраивало. Так, во всяком случае, я себе твердила, поскольку каждый раз, когда я пыталась установить более тесную духовную связь с симпатичными мне людьми, я рано или поздно начинала чувствовать себя так же, как чувствовала себя на съемочной площадке или в студии под объективами камер – актрисой, исполняющей чужую роль.