Детишки в доме на холме
Достав мобильник, я отправила Фрэнсис короткое сообщение:
Работу в Луизиане пришлось прервать. Ненадолго заехала домой, сейчас отправляюсь в другое место.
Через пару секунд пришел ответ:
Новый монстр?
Монстр старый, след новый.
Когда вернетесь?
Не знаю. Держи оборону, пока я не вернусь. Сможешь?
В ответ Фрэнсис прислала мне картинку-эмодзи с поднятыми вверх большими пальцами. Спустя секунду аппарат снова пискнул:
Как быть с Брайаном?
Я вздохнула.
Скажи ему, – написала я, – что я уезжаю на охоту очень далеко – туда, где нет мобильной связи, – и что ты не знаешь, когда я вернусь.
Нельзя же до бесконечности кормить его завтраками.
Я не собираюсь ничем его кормить. Я ему уже все сказала, просто мой ответ ему не по душе.
Он упрямый.
А я упрямее.
В ответной эсэмэске Фрэнсис прислала мне смайлик и пожелала удачи. «Разговор» я закончила, написав ей, что оставлю очередной чек в почтовой корзинке. Признаться, мне было немного неловко от того, что единственный человек, с которым я регулярно встречалась, с которым проводила больше всего времени и который был мне, наверное, ближе многих и многих, является моим наемным работником. Но ведь это был мой выбор, не так ли?.. Мой образ жизни почти не оставлял мне времени для общения ради общения, и меня это вполне устраивало. Так, во всяком случае, я себе твердила, поскольку каждый раз, когда я пыталась установить более тесную духовную связь с симпатичными мне людьми, я рано или поздно начинала чувствовать себя так же, как чувствовала себя на съемочной площадке или в студии под объективами камер – актрисой, исполняющей чужую роль.