Последний магнат

Он встряхнулся, услыхав свое имя.

– Было бы хорошо, Джон, если бы парень этот у тебя влез на крышу и походил по скату под объективом. Славное бы могло возникнуть чувство – не опасности, не напряжения, а просто так – утро, и паренек на крыше.

Брока оторвался от воспоминаний.

– Ладно, – сказал он. – И чуточку присолить опасностью.

– И того не надо, – сказал Стар. – Он не скользит, не оступается. И отсюда – прямо в следующую сцену.

– Через окно, – предложила Джейн Мелони. – Он к сестре в окно влезает.

– Переход неплохой, – одобрил Стар. – Прямо в сцену с дневником.

Брока уже очнулся полностью.

– Я его сниму чуть снизу, – сказал он. – Не с движения сниму, а с места. Пусть уходит от камеры. Отпущу порядком, затем подхвачу близким планом – и снова отпущу. Не стану его акцентировать, дам на фоне всей крыши и неба.

Такой кадр был ему по душе – режиссерский кадр, какие в теперешних сценариях по пальцам можно перечесть. А снимать – с крана; строить крышу на земле и давать небо рирфоном обойдется в конечном счете дороже. Но тут надо отдать Стару должное, у него потолок постановочных расходов – небо, в самом буквальном смысле. Брока слишком долго работал с евреями, чтобы верить басням об их мелочной прижимистости.