Последний магнат

Маркус был здесь патриархом, а моложе всех был Стар – теперь-то не так уж разительно. Ведь еще будучи двадцатидвухлетним чудо-мальчиком, он сидел среди них – финансист среди финансистов. У них захватывало дух от быстроты и точности, с какой он производил тогда в уме стоимостные подсчеты, ибо сами они не были в этом отношении ни волшебниками, ни даже искусниками, вопреки общему представлению о евреях-дельцах. У большинства из них успеху способствовали другие качества, плохо сочетающиеся с искусством калькуляции. Но в деловых сообществах традиция вывозит и тех, кто менее сведущ, и они спокойно полагались на Стара в расчетах высшей сложности, испытывая при этом радостное чувство сопричастности, точно болельщики на футболе.

Как мы сейчас увидим, финансовые расчеты отступили теперь у Стара на второй план, хотя способность к ним осталась.

Стар сидел рядом с принцем Агге, по другую руку принца помещался Морт Флайшэкер, юрист компании, а напротив – Джо Пополос, владелец сети кинотеатров. Принц Агге питал к евреям смутную враждебность, от которой старался отучить себя. Человек бурной жизни, служивший одно время в Иностранном легионе, он считал, что евреи слишком избегают физического риска. Впрочем, он допускал, что в Америке, в других условиях, они другие, а уж Стар – определенно человек достойный, с какой стороны ни подойти. Что же до остальных, то дельцы – народец, в общем, серый, считал принц; окончательный вердикт здесь выносила кровь Бернадотов, текшая в его жилах.