Швея из Парижа

Незнакомец ожидал, пока она что-нибудь скажет. Эстелла понимала: кровь на рубашке месье Омона и то, как он говорил, однозначно намекали – он и, возможно, мама ввязались во что-то намного более опасное, чем помощь беженцам на вокзале, и незнакомец был частью этого. Она не доверит ему ничего, кроме того, что велел месье Омон, которого она знала с детства.

– Полагаю, у меня для вас кое-что есть, – сказала она, перейдя на английский.

– Да кто вы, черт возьми? – удивленно спросил он, также по-английски, контролируя свою интонацию.

– Вы меня не знаете. – Эстелла вновь переключилась на французский.

– С конспирацией у вас не очень. – Он указал на платье, которое предназначалось для того, чтобы кружить головы, хотя сейчас это было последним, чего хотела Эстелла. – Кому есть что скрывать, не наденет такое платье.

Она услышала то, что он попытался скрыть, а именно усмешку.

– Ничего смешного здесь нет, – резко произнесла Эстелла. Последние крупицы отваги покидали ее. Она должна выполнить поручение, вернуться, чтобы помочь месье Омону – Боже, спаси его! – и наконец добраться до дома, надеясь, как никогда еще не надеялась, что с мамой все в порядке.