Что мое, что твое

– Нет-нет, – сказала Инес, и ее лицо осветил огонь фонарика. – Это тут ни при чем.

Инес спала рядом. Ее дыхание наполняло спальню человеческим присутствием, по которому Ноэль так скучала. И все равно заснуть не получалось. Она набрала ванну и взяла с собой телефон, на случай, если позвонит Нельсон. В Париже уже начинался день.

Она насыпала роз с календулой, якобы помогавших при бесплодии, и опустилась в горячую воду. Сушеные цветы плавали на поверхности. Ноэль не верила, что они помогут, но все эти ведьминские снадобья хотя бы ее занимали. Можно было пить чай с примулой для смягчения матки, принимать рыбий жир и ходить гулять, превратить зачатие в работу. Как бы повысить шансы. Нельсон говорил, что у них еще получится, но она не была в этом уверена. Как она забеременеет, если его никогда нет рядом.

Нельсон велел ей не думать о выкидыше как о ребенке, а скорее представлять его как маленькое “если”, которое она носила в себе, пока оно не превратилось в “нет”. Но ее ребенок был размером с манго, когда она его потеряла. Он укоренился в ней с кровью, как новый орган, созданный ее телом. Она знала, что дети размером с зернышко, с орешек, зачинаются и умирают каждую секунду, но это ничего не меняло. Это было ее “если”, и она ждала заключенной в нем жизни.