Что мое, что твое

– Но ты должна кое-что для меня сделать, Джейд, – сказала Линетт – она еще не положила трубку. – Сделай тест. У меня предчувствие.

– Вы только зря надеетесь.

– Пожалуйста.

– Хорошо, но будьте готовы к плохим новостям.

Джейд положила трубку и достала из холодильника пиво. Старое, выдохлось. Она глотнула залпом, потом еще раз. Если она и беременна, от одной банки вреда не будет, решила она, хотя кто знает. Она сделала еще глоток.

Джи подвинул табуретку к раковине и набрал большую кастрюлю воды. Потом поставил ее на плиту и стал доставать все нужные приборы. Он столько времени проводил на кухне с Рэем, что теперь быстро повторял его движения. И хотя Рэй отпечатался на каждом миллиметре Джи, Джейд не могла отделаться от чувства, что принадлежит он ей. Не потому, что он на нее похож – не похож, не потому, что у него ее мимика – у него мимика Рэя. Но потому, что она никогда не желала никому жизни с такой силой, с какой она желала жизни Джи. Как будто она должна была жить почти только ради него. Можно было бы сказать, не велика заслуга, но никто никогда не любил так Рэя; никто не любил так ее. В тот день, когда Джейд ушла из дома, ее мать едва подняла глаза от банки пива. “Пока”, – сказала она, даже не поднявшись с дивана, не помахав. Мать ее била, кидала об стену, однажды состригла ей волосы садовыми ножницами, но ничто так не ранило, как ее равнодушие. Джейд ушла и никогда не оборачивалась, а мать никогда ее не искала.