Любовь до гроба

Мальчуган выбежал на улицу и на всю деревню закричал:

– А мы не родные, мы не родные!

– Ну что? Довольна? Балаган надо заканчивать, – человек в очках потёр лысину и рванул ворот рубашки, ослабив узел галстука.

Неожиданно, упираясь в стол дрожащими костистыми руками, поднялся дед Демир, сверкнул бельмом на единственном, когда-то карем, глазу. Недовольный гомон стих.

– Балаган устроили вы. Слова мать про каждого из вас плохого не сказала. Вас из тринадцати шесть осталось. Шесть бесхребетных бесчувственных людей. У матери туберкулёз костей. Всю жизнь мается. Под юбкой там не ноги у ней, коряги, а она работала. Софочке послать, Милочке, Егорушке, Русланчику. Никого не забыл? Память не та нынче, до всех переводы доходили, никого не обидели?

– Обидели, мне стыдиться нечего, первый и последний раз приехал, про завещание в лоб хочу спросить?

– А мне земли достались, гектаров 10 по случаю, ты документы справлял, и как корова языком слизала. Ни денег, ни документов. Смолчал я. Материны нервы дороже.