Царская тень

Астер тащит ее за собой к стене здания перед поленницей. Ну, давай, покажи мне.

Вот кое-что про нее: ей нравится петь. Ей нравится звук ее голоса, заключенный в мелодию и выкатывающийся из горла. Мать научила ее, как сделать так, чтобы голос мог метаться между двумя чувствами, не раскалываясь. Она поет, чтобы запомнить, приколоть факт к ритму и надежно разместить его в голове. Когда она создает песню, она может изменить событие, развернуть происходящее в нем действие, изменить его смысл, даже предать его забвению. Она всегда осознавала неустойчивую природу правды. Она знает: чтобы что-то тронулось с мертвой точки, нужно верить.

И когда Астер ведет ее к стене здания за поленницей и говорит: Ну, теперь покажи мне, Хирут думает о мелодии и позволяет ей подняться из груди и обосноваться внутри горла, в готовности. Песнопение, которое очистит настоящий миг. И когда у нее не остается выбора, только полено за поленом начать разбирать поленницу под наблюдением Астер, которая стоит, сжав губы, Хирут начинает напевать. Она снимает один ряд за другим, поспевая за печальными модуляциями ее бессловесной баллады, она начинает произносить имя матери: Гетеи. Она шепчет его, продолжая работать, пока не остается ничего, кроме узкой горки земли, которая обвинительно отвечает на ее взгляд. Она и Астер стоят перед горкой, утратив дар речи, наконец Астер опускается на колени, ползет к ямке и начинает копать.