Сожжение

Микрофон вновь срывается в хрип. Кто-то в публике закрывает уши ладонями.

– На заводе найдут работу три! тысячи!..

Снова хрип. Госпожа Бимала со строгим лицом оглядывается в поисках техника. У нее за спиной снуют помощники, ищут звуковика, который, наверное, отошел покурить. Публика начинает скучать, перетаптываться.

В безумии решительности Физрук идет вперед, подняв руку.

– В сторону! – кричит он. – В сторону!

Взбегает через две ступеньки, заверяя телохранителей Бималы Пал, что хочет всего лишь починить микрофон. Дергает провод, проверяет разъем, отодвигает микрофон чуть подальше от оратора. Говорит в него:

– Раз, два, три. Раз, два, три.

Голос звенит над толпой чисто и резко.

Сердце у Физрука успокаивается, стучит медленнее.

Бимала Пал продолжает свою речь, а Физрук, сидя на пластиковом стуле, который ему дал кто-то в глубине сцены, смотрит на огромное количество собравшихся. Их тут несколько стадионов, головы как муравьи. Это тебе не избалованные ленивые ученицы, занимающие его дни, не тетки-училки, после работы ордой бросающиеся смотреть бенгальские детективы и есть китайскую лапшу. Разве был он хоть когда-нибудь среди такого огромного числа патриотов, людей, которые работают на развитие страны, которые сейчас слушают на улице умного оратора, а не дрыхнут дома под одеялом?