Император костяных осколков

Пасть раскрылась, на пол закапала слюна. Конструкция бросилась вперед.

Я поднял дубинку. Слишком медленно. У меня было такое ощущение, будто я наблюдаю за происходящим со стороны и от страха вижу все очень четко.

О героях, которые приняли ужасную смерть, в народе песен не складывают. В песнях гибнущий герой обычно теряет сознание под конец схватки, истекает кровью из одной-единственной раны и по его щеке катится одна-единственная слеза. В моем случае от героя в конце схватки мало что могло остаться.

Конструкция замерла на месте.

Я мысленно собрал себя заново: рука крепко, до боли, сжимает дубинку, челюсти стиснуты, сердце бешено колотится в груди.

Конструкцию разбил паралич, а я жив. Мэфи? Друг поделился со мной какой-то новой силой?

Из-за конструкции послышался какой-то тихий скрип, и я чуть из собственной кожи не выпрыгнул. Лин уверенно обошла тушу монстра, в одной руке она держала осколки костей, а в другой – лампу.

– Не желаешь рассказать, что ты здесь делаешь? – спросила она.

Несмотря на ее довольно хрупкое телосложение, в ней было что-то от Шияна – то, как она держала голову, смотрела мне в глаза, словно могла одним только взглядом пронзить меня насквозь. Я никогда не видел ее отца вживую, но видел его портреты. На портретах он никогда не улыбался.