Доктор гад

Дитр, прислонившись к дверному косяку, наблюдал, как врачи и фельдшер занимают свои места у окуляров. Ерл, как ведущий врач механика Вонцеса, встал у окуляра, который иглой утопал где-то в ноздре у бессознательного человека, Клес встал в ногах, Ребус примостился у левой руки – потому что там стояла тумба с пепельницей. Ерл и Клес Дитра так и не заметили, Ребусу было определённо плевать, что в душескопную забрёл посторонний, а быть может, он решил покрасоваться.

И тут Дитр понял, что дышать стало как-то невмоготу – но не из-за воздуха, а на каком-то всемирном уровне. Что-то происходило там, куда смотрели Ребус, Ерл и Клес, что-то было внутри механика Вонцеса, страдающего проклятием преследования. У Ерла подрагивали руки, лоб Клеса покрылся испариной, а шеф-душевник, уже вовсю пыхтя папиросой, грохотал коробком над ухом. Кругом словно кто-то перекрикивался, тревожно и надрывно, но Дитр не мог ушами своего тела услышать ни слова. Один из окуляров пустовал, и Дитр, не привыкший сопротивляться любопытству, впервые склонился над странным прибором.