Шанс на счастье

Вениамин сокрушенно зацокал языком.

– Сочувствую от всей души. Давайте выпьем за снятие барьеров! Если вы не возражаете, я перейду на водочку.

Алевтина Сергеевна промычала в ответ что-то неопределенное. Вениамин освежил ей шампанское и потянулся к запотевшему графинчику.

– А какая тогда была «Столичная», божья слеза, в высоких тонких бутылках со сталинской высоткой на этикетке. Куда нынешней «Белуге» до той «Столичной»!

– Водки я никогда не пила, – призналась Алевтина Сергеевна, – не могу оценить.

– А давайте сегодня попробуете. Я вам немного в шампанское добавлю. Коктейль «Белый медведь» получится.

Алевтина Сергеевна торопливо прикрыла рукой свой бокал.

– Нет-нет, не будем экспериментировать.

– Ну, как скажете, – сразу сдался Вениамин. – Тогда, может быть, чистой под шашлычок?

– Под шашлычок мне лучше чай. Я с водкой не дружу. Отчим был алкоголиком, – пояснила Алевтина Сергеевна.

– Вас понял! – миролюбиво отреагировал Вениамин. – Давайте выпьем за взаимопонимание!

Они выпили. Вениамин предложил Алевтине селедки, но она отказалась. Съела еще один кусочек копченой курицы – единственной закуски, которая, по ее мнению, хоть как-то сочеталась с шампанским. Ее ухажер уплетал колбасу и соления, изящно забрасывая еду в рот, словно был не певцом, а жонглером. Глаза его затуманились, а щеки стали покрываться багровыми пятнами. Он снова запел – на этот раз про шумящие белорусские березы, все тот же свой любимый репертуар семидесятых годов. Официант принес шашлык и каре. Вениамин понюхал мясо, потер руки и снова налил себе водки. Потянулся за бутылкой, чтобы подлить шампанского Алевтине Сергеевне, но она помотала головой.