Боевой 1918 год. Комбриг

Жилин, показывая, что и он был не чужд почитать фантастику, ухмыльнулся:

– А ты что – сразу командирскую башенку на танк присобачить хотел? Ну, чтобы соответствовать высокому званию попаданца?

Я, поддерживая заданный тон, решительно отрезал:

– В жопу башенку! Реально, чего мне не хватает для полного счастья, так это туалетной бумаги. Такой знаешь – многослойной с приятным запахом. Сил уже нет лопухами пользоваться! Что зимой буду делать, вообще не представляю. Хоть в магометане переходи да кувшин у Маги отбирай!

Иван аж рот открыл:

– Ты это всё серьезно? – Но увидев мои глаза, успокоился: – А-а… шутишь, паразит! Хоть бы улыбнулся, что ли!

В ответ получил тяжкий вздох:

– В каждой шутке есть только доля шутки… Это тебе хорошо жить – с теплым электрифицированным сортиром. Страшно далеки вы от народа… Ладно, давай – чего там у нас дальше?

В следующие дни я умотался так, как в рейдах не уставал. Знакомства, общение, восемь (сука – восемь!) митингов за четыре дня. При этом туда же втиснулось посещение раненого вождя. И не без приключений – перед визитом к Ильичу, как вежливый человек, велел своим парням собрать передачу для болезного. И на простой вопрос: «А что брать?», даже не включая запаренные мозги, раздраженно ответил: