Мой напарник – альфа

– Кофе, – не отводя глаз от монитора компьютера, сказал Коултон, и стук пальцев по клавиатурам прекратился – сержантики, имен которых Хантер не запомнил, прямо-таки запульсировали от любопытства.

– Я не хочу, спасибо, – ответил Хантер, и Коултон поднял на него свои невозможно-карие глаза:

– Я не предлагал. Я сказал – сделай кофе. Мне без сахара, а себе как хочешь. Кофемашина в коридоре рядом с принтером.

Твоего же папку!..

Общага, которую ему выделили, была точь в точь, как та, где он жил во время учебы лет пятнадцать назад. Разве что в той они обитали в одной комнате вчетвером, а в этой, слава яйцам, он один. Сразу вспомнились чудесные утренние ароматы постиранных с вечера и досыхающих на радиаторе отопления носков, чьего-то перегара и забытой на столе с конспектами лапши быстрого приготовления. Только нихрена в нем не проснулось никакой ностальгии. А вот злость – на несправедливость мира – проснулась. Опять один душ и туалет на четыре комнаты, общая кухня в конце длинного коридора, опять график дежурств.