Тимьян и клевер

По ступеням, почерневшим и шатким, Киллиан поднимался с осторожностью. Толкая дверь, украшенную алыми, словно только что сорванными ягодами, он ожидал, что из лавки повеет сыростью и гнилью, и сильно удивился, почуяв густой запах копчёностей, как в колбасном ряду.

– Кого-кого занёс южный ветер, недобрый ветер? – проскрипел из темноты голос, подходящий высохшей от времени старухе или ожившему тележному колесу. – Ну-ка, отзовись, назовись да покажись!

Киллиан хотел было громко представиться, но вспомнил советы Айвора и вовремя прикусил язык. Называть своё имя колдунам и фейри – худшая глупость, которую можно натворить.

– Я, э-э-м, от Айвора. Он извиняется и шлёт букет нарциссов, – выпалил Киллиан на одном дыхании и приготовился бежать, пригибаясь и петляя, если что не так пойдёт.

Но нарциссы, видимо, смягчили гнев хозяйки дома.

– Ах, паршивец, помнит, что мне любо, – мечтательно проскрипел голос и дотошно уточнил: – А он сильно извиняется, от души?

– Да какая ж у фейри душа, – пожал плечами Киллиан и добавил: – Но не врёт, кажется, правда сожалеет.