Враг моего отца хочет меня

Постепенно до меня доходит, что я лежу на кровати, прикованная к металлическому изголовью, но цепь длинная, наверное, я даже смогу спуститься на пол… Почему-то от подобного в груди распускается луч надежды. Ведь я могла бы валяться на холодном полу, полностью обездвиженная, или, того хуже, покалеченная… Разве не так делают похитители? А может, это просто какой-то розыгрыш? Пранк?

– Успокоилась? – вдруг раздается из темноты низкий, грохочущий голос, отчего в груди все сжимается, и я перестаю дышать, но мужчина продолжает: – Чувство беспомощности пугает, не так ли? – сквозь громкую пульсацию в ушах до меня постепенно доносится шуршание одежды, которое сменяется треском кремния. Такой звук обычно издает зажигалка, и я невольно встаю на колени, ища источник звука. Снова раздается щелчок, а потом в темноте вспыхивает мрачное лицо мужчины. И я узнаю его, и от этого узнавания волосы на затылке становятся дыбом, но вскоре черты незнакомца исчезают вместе с огнем. Жаль, что мое чувство страха нельзя погасить с такой же легкостью, как зажигалку, по простому щелчку пальцев. Опять темно. Только теперь я знаю, что больше не одна во мраке пугающей комнаты. И это осознание ни капли не успокаивает меня! От этого мне становится еще дурнее и я вновь предпринимаю очередную попытку освободить руки, однако добиваюсь лишь болезненного шипения. – Прекрати пытаться избавиться от наручников, – хладнокровно произносит он. – Это бесполезно, максимум чего добьешься, гематом и ссадин. Последнее в твоем положении станет проблемой. Раны начнут гноиться, а я не знаю, сколько времени придется держать тебя здесь.