Большая кража

Это очень печально, ведь, как я сказал, на Моник стоит посмотреть. Ей двадцать восемь. У нее стройная фигура, одна из тех, которые в одежде не производят сильного впечатления, в особенности если одежда эта – заляпанный красками неизменный комбинезон. Но как я обнаружил тем чудесным вечером, когда комбинезон был сброшен, тело Моник – настоящая игровая площадка. Его изгибы неуловимы, но они так грациозны, что невозможно удержаться и не начать обследовать их. Ее кофейная кожа на ощупь напоминает атлас. У нее полные чувственные губы, на вкус как лесные ягоды. А когда она заводится…

Во всяком случае, ту ночь я никогда не забуду. И клянусь, найду способ повторить ее.

Глядя на Моник сейчас, я видел, что она стоит перед мольбертом, к сожалению одетая. Волосы у нее были забраны наверху в пучок, и, зажав в зубах кисть, она хмурилась на стоящую на мольберте картину в стиле импрессионизма. На мониторе компьютера слева от нее я увидел увеличенный фрагмент оригинала. Мельком взглянув на него, она опять перевела нахмуренный взгляд на мольберт. Я не сомневался, что долго хмуриться она не будет. Она разберется с проблемой. Моник всегда справляется. Поэтому она чертовски успешна в своем деле!