Во сне и наяву. Титан

– Что? – тут, признаться, Андрей Сергеевич немного растерялся.

– Говорю, у дочери твоей денег много, вот что. Много же? Одежда у неё красивая, откуда такая, если ты в семье один работаешь, а баба твоя в себя не приходит, так откуда у неё деньги?

– Не твоё дело…, – Фомин уже начинал злиться. – А ну пошла вон отсюда.

– Ты и сам уже заметил… Заметил, да? Изменилась твоя дочурка, сильно изменилась, – бубнит баба прямо ему в лицо, он видит её белые глаза, в которых что-то… плавает, что ли, от них не оторваться. – Злись, соколик, злись, через злость к тебе правда приходит.

– Уйди, я сказал, – Андрей Сергеевич пытается от неё отвязаться.

– Я-то уйду, а твоя дочь с тобой останется. А та ли она, что была, это уж ты сам смотри… Сам.

– Что ты несёшь, дура старая?

– А может, и несу, может, несу, что в голову взбредёт… А ты мне не верь, красавец, я баба, у меня язык без костей, что ни слово – то брехня, так ты себе поверь, домой придёшь, так ты вещи дочурки своей посмотри, проверь, погляди, может, что и найдёшь… А найдёшь, так, может, и ужаснёшься.