Тревожное эхо пустыни

Иван же не мог. Да и не хотел. Осознал, что нет в войне победителей. Как правых и виноватых. В бой идут солдаты и офицеры по приказу, гибнут, калечатся, а те, кто их отправил сражаться, – пухнут от важности и денег. Он помнил всех, кого убил. Да, врагов. Но у них были матери, жены, у кого-то дети. И так горько становилось Ивану, что раны его болели сильнее обычного. Поэтому запил. До этого не употреблял алкоголь вообще. Но попробовал, оказалось, он притупляет боль. Любую! И стал Иван брать за свою работу пузырями.

Его друг, отслужив, начал пить вместе с ним. Вроде целехоньким вернулся, а психика пошатнулась. Ни с того ни с сего впадал в буйство. После этого жена от него ушла, естественно, забрав сына, мать перестала пускать на порог. Иван вразумлял товарища. К бабкам его возил. И вроде одна мозги вправила. Перестал друг пить, дебоширить, решил помириться со всеми. Мать простила, конечно. А жена нет. Не желала воссоединяться. Тогда друг еще один контракт подписал и снова вернулся на войну, чтобы больше заработать и все деньги к ногам супруги бросить. А то в прошлый раз всего лишь японскую видеодвойку купил, которую в буйстве расколотил, сыну «Денди», а жене шубу из собаки. Пьяным брал, сказали – лиса. Но когда та намокала, воняла псиной.