Седьмая руна

Мотор снова оглушительно зарычал, и под восторженные взгляды адептов фиакр, почти не сбавляя скорости, выскочил из арки во двор, промчался по брусчатке и резко затормозил у ступеней, ведущих к крыльцу. Еще один хлопок, напоминавший выстрел, и экипаж затих, напоследок выпустив клубы дыма, которые заволокли весь двор.

Не обращая внимания на серую завесу, водитель вышел из экипажа и снял шлем, заменив его фуражкой полисмага, одернул черный мундир с серебряными нашивками на воротнике-стойке и недовольно посмотрел внутрь фиакра:

– Пьер, ну где ты застрял?

– Этьен, мог бы и потише, не дрова везешь! – проворчал второй полисмаг, вылезая с пассажирского места. Его кожа была зеленоватого оттенка. То ли полисмаг был родственником ламий – водных дев-утопленниц, затягивающих зазевавшихся путников в водоемы, то ли его просто укачало.

– Ты вечно недоволен! – лениво отозвался Этьен, оглядываясь по сторонам. Заметив, что и преподаватели, и адепты приникли к окнам, внимательно наблюдая за тем, что происходит во дворе, полисмаг усмехнулся. – А, профессор Копен! Вижу, вы воплотили свою давнюю мечту и стали деканом!