Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак

К сожалению, его не любит Лила. Как-то я спросил ее: почему? Она засмеялась и ответила довольно уклончиво:

– Если бы мне нравились такие мужики, я бы не вышла за тебя замуж…

Я хотел дождаться, пока взлетит самолет. Аэробус, серебряный толстобокий кит, тяжело ползал по рулежным дорожкам, неуклюже развернулся, медленно уехал в другой конец поля. И, глядя на его задышливое тучное тулово, я не мог представить, что все это сооружение может жить не только на бетоне.

Далеко-далеко, на краю взлетной полосы он замер, утихло его натужное дыхание, и все умолкло. И тишина висела такая пронзительная, что я слышал волглый стук дождевых капель о поля своей шляпы. Сочились секунды, и было совершенно ясно, что эта пузатая громадина, поглотившая Лилу и еще человек триста, одумалась, вошла в понятие: сейчас подкатят трап, всех выпустят на волю и пустая придумка благополучно закончится.

Такое летать не может.

Тугая волна грома ударила в лицо, пролетела надо мной, и я увидел, что аэробус с чудовищной, недостоверной скоростью приближается; бесследно исчезла его неуклюжая рыхлая толстота, навстречу мчалась мерцающая металлическая гора, вздыбленная над землей раскатами свистящего рева. Незаметно оторвался от серой тверди полосы, распрямил крылья и нырнул в тусклую клочковатую вату облаков.