На крыльях моей боли

– Не важно! Я во что бы то ни стало, открою правду, даже ценой собственной жизни! И знайте, я не мой отец и не собираюсь покрывать Вас, когда взорвется бомба! Вы можете помочь мне и тем самым почтить его память. Я в последний раз прошу Вас, дядя Витя, помогите мне, помогите очистить имя папы…

– Я не могу. Прости, дочка…

– Не называйте меня так, я вам не дочь. Будь, по-вашему! Папа считал Вас другом, но я считаю – врагом!

Ей так хотелось выкрикнуть тогда в трубку «трус», но она сдержалась и просто оборвала вызов. Этого человека она помнила с детства: он всегда был вхож в их дом. Ее отец даже крестил ребенка дяди Вити и уж точно не ожидал получить от того нож в спину. Предательство друга и в без того сложное время сломало папу. Да, он тогда сказал, что понимает его и нисколько не осуждает, однако Даша видела отчаяние и разочарование в глазах отца. Он промолчал, чтобы защитить других, и велел ей не вмешиваться.

– Пап, я так жалею сейчас, что мы тогда пустили все на самотек и не опровергли наглый наговор. Да, я помню, как ты говорил, что их крик громче нашего шепота. Но ведь и шепот однажды может перерасти в крик. Пап, почему ты не подумал обо мне? Разве не понимал, что в первую очередь это ударит по твоей дочери? Я, наивный ребенок, послушала тебя и со всем согласилась. Да и что я могла тогда сделать? В принципе, и сейчас ничего не могу…