Обещанная медведю

С самых ступеней меня неизменно придавливало к полу концентрацией тестостерона и мужского шовинизма. Хотелось прижаться к стенке, слиться с рельефом и скользнуть к шефу по плинтусу. Но я слишком выделялась на общем фоне.

– Гданьская, привет, – выцепил меня взглядом дежурный у стойки. – Ты сегодня рано. Что-то случилось на патруле?

В этот момент сзади промаршировала толпа оперативников, на ходу чиркая зажигалками и, не дожидаясь, затягивая проходную едким сигаретным дымом и громкими обсуждениями дежурства.

– Шеф у себя? – скривилась я.

– Да вроде, – махнул неодобрительно дежурный в коридор, и я под дымной завесой просочилась внутрь.

Дверь в кабинет шефа светилась в конце коридора, но не обещала ничего светлого. Давид Глебович Горький снова орал благим матом на кого-то так, что у меня под ногами пол дрожал. Но показаться руководству было необходимо. Зря я, что ли, шеей рисковала?

Завидев меня в дверях, шеф кивнул на диван у окна и продолжил сотрясать прокуренный воздух кабинета, от чего в нем совсем становилось невыносимо дышать. Кажется, сегодня была какая-то особенная ночь – никто не выспался. Горький теребил мятый галстук, расхаживая перед столом туда-сюда, и тер заросший седой щетиной подбородок: