Гукюн

– Я тебя почувствовал, – отстраняется на миг и вновь припадает к долгожданным губам.

Ани горячо отвечает, обвивает руками его шею, ластится, показывает, как скучал, в Хосрове последние барьеры своей податливостью крошит.

– Почему ты не присутствуешь на ужине? Почему тебя вообще не видно?

– Господин Кан, он сделал мне подарок, – вмиг погрустнев, опускает глаза Ани.

– Что за подарок? – тень недовольства ложится на лицо Хосрова.

– Он отдаёт меня своему воину, – самоконтроль прощается с омегой, повисшая на реснице слеза срывается и разбивается о палец альфы.

– Какому воину? – цедит сквозь зубы Хосров, с трудом сдерживаясь, чтобы не раскрошить стену позади парня.

– Ли Хаону.

– Щедрый подарок, – цокает языком альфа, – отдаёт тебя самой последней мрази, значит.

В Хосрове котлы ярости бурлят, и он не знает, к кому именно она сейчас направлена, но готов в них и Арслана, и Хаона утопить.

– Тебе не о чём беспокоиться, – вновь притягивает к себе омегу, зарывается лицом в его шею, пытается хоть немного свою ярость прикосновениями к тому, кто его с ума сводит, унять. – Ни один альфа в этом мире и пальцем к тебе отныне не прикоснётся, потому что ты мой.