Гукюн

К Юне альфа больше не заходит, так как девушка в сознании, и он боится, что, не выдержав очередного потока проклятий, сам свернёт ей шею. Последнюю ночь во дворце до похода он проводит с Рином.

– Мне так жаль бедную девчушку, – вздыхает раскинувшийся на подушках и разомлевший после утех Рин. – Мой господин справедлив и знает, как с кем поступать, безусловно, но я жалею, что нашёл то ожерелье, пусть оно и дорого моему сердцу.

Гуук молчит, лежит на спине, уставившись в потолок, и думает только о том, что сейчас делает Юна.

– Надеюсь, она сможет окончательно прийти в себя, и это будет для нее уроком, потому что в тот вечер моё сердце кровью обливалось, и ещё одной такой картины я не переживу.

– Ты не заставлял никого воровать или сбегать, – поворачивается лицом к нему Гуук и пристально смотрит в глаза. – Это ведь не твоя вина? – задаёт вопрос, всматриваясь в красивое лицо, считывает мимику.

Рин бледнеет, растерянно хлопает ресницами, готовясь разрыдаться в знак протеста против такого обвинения, но Гуук усмехается и, приподнявшись на локтях, продолжает: – Не твоя вина, что она сбежала и украла.