Ходячее недоразумение в академии Примы

Наконец, мы прошли через величественный отделанный мрамором холл и свернули к массивной лестнице, на которую можно было попасть как с правой, так и с левой стороны зала. Только отчего-то пошли мы вовсе не на лестницу, а за нее, в небольшой тупичок, в котором не было ничего, кроме белой стены.

– Это проход к арке портала, – прокомментировала для меня мама, а дед подошел к стене вплотную и постучал навершием трости.

Некоторое время ничего не происходило, а потом на белом полотне стены проявилось круглое немного мутное окошко, из которого на нас смотрела… голова самой настоящей большущей жабы! Глаза у нее были умные, на носу, который выдавался чуть больше, чем у земных земноводных, были нахлобучены большие очки в роговой оправе, а из макушки торчало несколько тщательно завитых фиолетовых локонов. Она, сощурив глаза, долго вглядывалась в мужчину, а потом сплюнула, сняла очки, и ее безгубый рот растянулся в улыбке:

– А! Глебушквуа! Скольквуо лет, скольквуо зим! – откровенно подквакивая на последних слогах, сказала явно обрадованная жаба с удивившим меня одесским акцентом.